Седой мужчина внимательно всматривается в распечатанные на бумаге лица русских военных. Он пытается не упустить ни одной детали. Возможно, среди этих лиц есть те, кто убил его дочь во время российской оккупации, а его самого взяли в плен.
В селе Мотыжин на Киевщине российские оккупанты совершали особые зверства. Они брали в плен и пытали мирных жителей, многих потом убивали. А тех, кто пытался уехать из оккупированной деревни, расстреливали прямо на дороге. Во время оккупации россияне убили десятки человек, среди них староста села Ольга Сухенко вместе с семьей, волонтеры, обычные крестьяне, которые не представляли никакой опасности.
В Мотыжине и соседних селах стояла, в частности, 37-я мотострелковая бригада из Бурятии. Это русское подразделение состоит из пехоты, бронетехники, артиллерии и других родов войск. После побега из Киевщины в конце марта россияне оставили сожженную технику, шевроны и штабные документы. Это помогло журналистам «Слідства.Інфо» идентифицировать многих военнослужащих этой бригады.
Распечатав портреты найденных оккупантов, журналисты отправились в Мотыжин пообщаться с местными, пережившими оккупацию. С помощью их показаний удалось установить троих российских военных и конкретные преступления, которые они совершали во время оккупации Киевщины.
Россияне убили дочь на глазах у родителей
Николай Литвиненко жил и работал в Киеве. Как-то вместе с женой они решили переехать в село Мотыжин — здесь ближе к природе, и можно больше времени уделять садовничеству, которое они так любили. К супругам регулярно приезжали две взрослые дочери, которые жили в столице уже со своими семьями.
В первые дни войны Николай забрал обеих дочерей к себе в Мотыжин. Они надеялись, что здесь будет безопаснее и тише, чем в столице. Но в начале марта российские подразделения зашли и оккупировали деревню. Николай с семьей прятались в доме и в погребе, надеясь, что российские пули и снаряды их минуют. Однажды мужчина услышал громкую стрельбу и, когда она прекратилась, выбежал посмотреть, что происходит на улице.
«Я испугался, потому что они стреляли во все дворы. Просто стреляли по дворам. Я думал, что они зачищают дворы, стреляют по людям. Я крикнул, чтобы наши выбегали, я хотел их спрятать. У пруда есть камыш, там трава и ничего не видно, - вспоминает Николай, - Но мы не успели. Дочь у меня была полная, она бежала последняя. Они через забор это увидели и начали стрелять».
Российские оккупанты попали 41-летней Ярославе в туловище. Это произошло на глазах ее родителей. Николай подбежал к ней и пытался остановить кровотечение. В этот момент во двор вошли россияне.
«У них оптические прицелы, они видели хорошо все, кто она. Я говорю: "Зачем вы стреляли?" А он говорит: "Все, кто в черном - для нас враги". А она была в черном одета. Она еще была жива, поэтому мы начали просить, если у них есть врач, то повезти к врачу, может, мы спасем ее», — говорит Николай.
Оккупанты положили раненую Ярославу в БТР, возле нее сел Николай, придерживая голову дочери. Их увезли на позиции россиян на окраине Мотыжина, где находился штаб и военный врач.
«Я видел, что этот врач их старался. Но кровь пошла изо рта, и жидкость. Я понял: это все, у нее пробиты легкие».
Ярослава погибла, пуля пробила ей легкие. Ее накрыли солдатским покрывалом, а Николая взяли в плен. Оккупанты отвели и посадили мужчину в сарае, в нескольких десятках метров от российских позиций.
Пересматривая каталог с лицами русских оккупантов из 37-й бригады, Николай узнал одно лицо. Это 30-летний сержант Магомедмирза Сулейманов. Он родом из Дагестана, но живет и служит в Бурятии. Оккупант, вероятно, имеет отношение к военной разведке, поскольку проходил специальные учения и военную подготовку.
«Этот (Сулейманов – ред.) похож на одного парня. Там в капонирах два БТРа было и еще машина. Этот похож на него. Он был в спортивных штанах и кроссовках, он был без формы. Я увидел его только тогда, когда был возле дочери, а потом я его не видел. Он такой худощавый, высокий, где-то около метра восьмидесяти», — вспоминает Николай.
Когда Николая вели мимо русского лагеря, вероятно, Магомедмирза Сулейманов готовил себе обед. Мы показали Николаю дополнительные фотографии оккупантов, и он подтвердил, что с «высокой степенью вероятности» видел именно его.
Украинские военные нашли документ с поля боя, где фигурирует имя Магомедмирзы Сулейманова. Россияне записывали, кто, где и когда якобы уничтожил украинскую военную технику. Согласно этим документам, Сулейманов уничтожил украинский автомобиль Газель в полдень 7 марта в городе Макаров. Это всего в 20 минутах езды от места, где Николай видел Сулейманова.
«Я молился: Боже, забери его, как можно так долго убивать»
Николай сидел закрыт в сарае на небольшой ферме. На улице был мороз, и мужчина едва выдерживал холод. Оккупанты принесли и бросили ему покрывало и валенки. Через несколько дней к нему привели Олега, местного пастора, руководившего работой реабилитационного центра для алко- и наркозависимых. Накануне россияне посетили ребцентр и забрали оттуда пастора Олега: подозревали, что он помогает украинским военным.
«Они (россияне – ред.) подозревали, что у нас в ребцентре какая-то группа живет, которая их убивает. Они думали, что реабилитационный центр — это прикрытие, и что там группа разведчиков жила. Впервые они пришли к нам 23 марта, а 24-го пришли снова и забрали меня с собой», — вспоминает Олег.
Мужчину привезли на ферму близ российских окопов и бросили в канализационную трубу. Периодически его извлекали оттуда и пытали, требуя признаться в диверсионной деятельности и пытаясь узнать какую-то тайную информацию. После побега россиян в этой же канализационной трубе обнаружили замученного до смерти местного жителя.
«Когда я в канализации сидел, то где-то в 10-15 метрах от меня они мужчину убивали. Я уже молился и говорил: «Боже, ну забери его». Ну полтора часа, полтора часа мужика убивали. Когда я это вспоминаю, у меня каждый раз сильный выброс адреналина, тело все чешется и спать не могу», — говорит Олег.
Пастор Олег и работники реабилитационного центра, пережившие оккупацию, внимательно пересмотрели каталог с лицами российских военнослужащих из 37 бригады. Все они узнали одного человека — 24-летнего сержанта Чингиза Гончикова. Российский оккупант уже несколько лет служит в российской армии. У него есть жена и маленький ребенок. Согласно имеющимся в нашем распоряжении документам, Чингиз Гончиков служит в должности командира боевой машины в 37-й мотострелковой бригаде.
«Он был со снайперской винтовкой. Он из-за угла постоянно смотрел через прицел СИД (советской винтовки – ред.). Я его узнал, потому что наблюдал его действия», – описывает действия Чингиза Гончикова один из работников ребцентра. Мужчина также рассказывает, как себя вел Гончиков и его коллеги: «Стоят и советуются, что с нами делать. Говорят: расстреляем или загоним в то здание их и две гранаты бросим внутрь? Это они шутили так, как я понял».
Российская застенка, рядом — братская могила
Судя по показаниям потерпевших, с которыми нам удалось пообщаться, местная ферма и была местом для пыток и казней. Прямо за забором фермы вырыта братская могила, куда россияне бросали тела замученных до смерти мирных жителей. Именно здесь нашли тела старосты села Ольги Сухенко, ее мужа и сына. Сидя в сарае, Николай слышал, как их пытали.
«Она (Ольга Сухенко – ред.) сильно кричала, просила их. Они, может, тогда ее саму и не били, а по очереди избивали ее сына и мужа. И захоронены они прямо там же. Их где-то с полчаса пытали. Я не слышал, что именно от них хотели, что спрашивали. Просто слышал, как их избивали», — вспоминает Николай.
Россияне бежали утром. По словам пленных, сначала поехали танки, за ними следовали бронетранспортеры и грузовики. Николая и пастора Олега не расстреляли. Один из оккупантов открыл им дверь и сказал ждать, пока не уйдут последние российские военные. Мужчины вышли из фермы и сразу натолкнулись на братскую могилу.
«Вот в этой яме Ольга Петровна (староста села – ред.) была, здесь же были ее муж и сын, еще здесь волонтер был. Здесь даже пятна крови остались. И вот смотрите – тут же и российские сухпайки. Вот сколько крови вокруг, и тут же они и жрали», — описывает пастор Олег.
Чуть дальше со временем нашли и могилу, где была зарыта дочь Николая - Ярослава. Россияне накрыли ее зеленым клетчатым одеялом и засыпали землей. Над могилой оставили клочок бумаги с надписью «Ярослава Литвиненко».
«Вагнеровцы» в Мотыжине
Во время общения со свидетелями и потерпевшими мы обратили внимание на одну деталь: люди вспоминали, что вместе с российскими регулярными войсками были оккупанты, больше напоминавшие наемников. Они были в другом камуфляже, с другим оружием и вели себя иначе.
По данным официальных следователей, убийства и пытки мирных жителей в Мотыжине, кроме военных российской армии, совершали наемники из частной военной структуры ППК «Вагнер» — троим из них уже объявили подозрения.
Общаясь с Николаем, мы показали ему лица подозреваемых «вагнеровцев».
Внимательно просмотрев фотографии, Николай и его жена четко узнали одного из подозреваемых — Сергея Сазонова.
Вот это он! Он очень на него похож. Это тот самый, который говорил, что все, кто в черном, наши враги. А если он еще и из «вагнеровцев» — это точно он. Я не помню, что я у него спросил, а он говорит: да, мы были и в Ливии, и в Сирии, и были у вас в 2014 году на Донбассе. Вот поэтому я и говорю, что «вагнеровец» стопроцентный».
Сергею Сазонову 34 года, он родом из Калининграда. По информации украинских правоохранителей и спецслужб, Сазонов является наемником в той же ППК «Вагнера». Там он служит в должности водителя командно-штабной машины. В своих соцсетях публикует фотографии в военной форме, а также фотографии из аэропортов.
Супруги Литвиненко убеждены, что именно Сергей Сазонов убил их Ярославу. «Он (Сазонов – ред.) один из первых прибежал. Вот они идут к нам, а я спрашиваю: зачем вы это сделали? А он мне отвечает (о черной одежде — ред.). Если бы это был не он, он не отвечал бы. Я так думаю, что стрелял именно он», – говорит Николай.
В ходе подготовки этого расследования Офис генпрокурора объявил подозрения восьми российским военным за преступления, совершенные ими во время оккупации Мотыжина — их обвиняют по 14 эпизодам. Большинство из этих оккупантов ранее идентифицировали журналисты «Слідства.Інфо».
Підписуйтесь на наш Telegram канал Enigma