Предыдущий политический обзор идеологий (здесь), неожиданно вылился в серию статьей, объединенных тематикой назревших изменений в этой области. Но многие политические трансформации и преобразования возможны только при соответствующих экономических построениях. Поэтому вернемся к анализу идеологий, но теперь рассмотрим более подробно именно этот аспект.
Экономические отношения
«Классический» анархизм не признает частной собственности, предлагается свободное пользование всеми продуктами труда всеми членами общества, общественная собственность является необходимой основой для защиты личной свободы. По мнению Р. Рокера: «… анархисты требуют уничтожения всех экономических монополий и установления общественной собственности на землю и другие средства производства, использование которых должно быть свободным для всех без различия; личная и общественная свобода возможна только на основе равных экономических возможностей для каждого». Анархисты считают, что частная собственность порождает наемный труд и эксплуатацию и поэтому категорически выступают против нее.
Все экономические отношения индивида и группы, индивида и хозяйственного субъекта, группы и субъекта, между субъектами формируются только на основе кооперации и «снизу-вверх». В анархистском обществе потребление руководит производством. Прежде всего выявляются реальные потребности, что на самом деле нужно не абстрактному рынку, а вполне конкретным, живым людям. В любом сообществе имеются свои производственные мощности. Они тоже самоуправляемы и автономны. Итогом такого «планирования» становится сводный лист: какое количество продукта должно быть произведено, что может быть удовлетворено на месте, а что требует участия других общин или согласования с ними, а также что может быть предоставлено им для удовлетворения их потребностей. Таким федералистским путем сообщества «состыковываются» с другими на том уровне, на котором это необходимо. Вопрос о деньгах в таком анархистском обществе отпадает, потому что производится именно то, что необходимо для потребления. Это уже не торговля и не обмен, а распределение.
Большинство анархистских течений, за исключением индивидуальных анархистов США, поддерживают идеи П. Прудона, который опирался на понятие «владение», т.е. право рабочих распоряжаться землей и орудиями труда в процессе производства как главное основание свободы. Современным языком это можно описать как коммунальную или социальную собственность. Идеальное, по Прудону, анархическое общество состоит из независимых крестьян и ремесленников, фабрики и заводы находятся в собственности рабочих ассоциаций, а весь общественный механизм объединяется системой взаимного кредита на основе народных банков. Централизованное государство П. Прудон предлагал заменить федерацией автономных местных общин и промышленных ассоциаций, связанных договорными отношениями; суд - арбитражем; бюрократию – рабочим (т.е. общественным) контролем.
Индивидуалистический анархизм вместо общественной собственности предлагает рыночную систему, в которой трудящиеся будут персонально владеть средствами производства и свободно обмениваться продуктами своего труда. Анархо-индивидуалисты утверждают, что средства производства (за исключением земли) являются результатом индивидуального труда, и следовательно, люди должны иметь право продать средство производства, которое они используют, если они так захотят. При этом они отвергают капиталистические права собственности, а вместо них предлагают систему «захвата и пользования». Если средство производства, например земля, никем не используется, оно становится общим и доступным всем для пользования. Они думают, что такая система положит начало управлению, трудящимися производством и конец капиталистической эксплуатации, потому что режим «захвата и пользования» не может сосуществовать с наемным трудом. Если же производство устроено таким образом, что индивидуально на нем работать невозможно, тогда оно должно принадлежать и приносить прибыль коллективу, который пользуется им.
Поскольку главной ценностью для любого анархиста является свобода индивида, то эти две основные формы анархизма не взаимоисключают друг друга. Социальные анархисты признают право людей не присоединяться к коммуне, а анархо-индивидуалисты признают право людей объединить их имущество так, как они считают целесообразным, включая коммунальные ассоциации. При любом подходе в экономических отношениях при анархизме нет места государству, против которого они яро выступают, поэтому отношения индивид-государство или субъект-государство просто не существуют.
Представители либерализма объявляют капитализм наивысшей ступенью в развитии человеческого общества – ступенью, на которой возможны отдельные улучшения, но в целом социальное и экономическое развитие человечества на этом заканчивается. Отождествляя свободу личности с неприкосновенной частной собственностью, либерализм рассматривает ее как гарант свободы, возводя в абсолют. Это идеология защиты интересов частных собственников. Суть этого можно передать формулой либерализма фон Мизеса: «Программа либерализма, если её сжато выразить одним словом, читалась бы так: собственность, т. е. частное владение средствами производства... Все остальные требования либерализма вытекают из этого фундаментального требования».
Это предполагает невмешательство государства и общества в сферы хозяйственной деятельности, все экономические отношения в связках индивидуум-субъект и субъект-субъект определяет свободный рынок, свобода торговли и предпринимательства, свобода конкуренция. «Каждому человеку, пока он не нарушает законов справедливости, предоставляется совершенно свободно преследовать по собственному разумению свои интересы и конкурировать своим трудом и капиталом с трудом и капиталом другого лица и целого класса» - А. Смит. Защита интересов индивидуума в отношениях с субъектом при наемном труде осуществляется при этом на базе договорного права через свободный контракт и коллективное право на равенство в сделках («справедливое согласие»), посредством объединения в профсоюзы. Государство предоставляет им судебно-правовое обеспечение и выступает в роли гаранта.
Более современная версия – неолиберализм, в отличие от классического, признает необходимость государства также в качестве регулирующей силы в экономической жизни, но его основной задачей является установления принципов конкуренции и законов свободного рынка. Положив в основу экономической политики кейнсианство, они считают, что государство, через активное использование налоговых и тарифных рычагов должно стимулировать экономической рост, предоставляя людям больше возможностей для саморазвития и предпринимательской активности. Еще более современный подход неоклассического либерализма, вернувшегося к истокам, ассоциируется прежде всего с возрожденной laissez-faire парадигмой, и включает в себя такие элементы как дерегуляция экономики, приватизация, уменьшение государственных расходов, увеличение роли частного сектора.
Важным вопросом, где отличаются точки зрения двух основных течений – социальный и экономический либерализм – является степень вмешательства государства в экономику. Несмотря на единство конечной цели — личной экономической свободы — они кардинально расходятся в средствах для её достижения. Одной из важнейших задачей государства в экономических отношениях социальные либералы считают ограничение концентрации значительной рыночной силы частными игроками, борьбу с монополиями и защиту конкуренции, так, как только она может гарантировать индивидуальную свободу. Это достигается через обеспечение стабильных правил игры, где именно государство должно следить за соблюдением законности, предупреждать возможное насилие между хозяйственными субъектами, поддерживать устойчивость денежной системы, обеспечивать свободу рынков и неограниченную конкуренцию.
В качестве примера можно сравнить подходы социального либерализма Европы и экономического в США. Жесткое антимонопольное законодательства ЕС помогло, как считают в Европе, сохранять гораздо более конкурентную экономику, чем в Соединенных Штатах, где вошедшие во вкус последователи философии государственного невмешательства, допустили сосредоточение экономической власти отдельными игроками в гигантских объемах. Это позволило последним извлекать огромную монопольную прибыль, способствовало сильному имущественному расслоению.
Таким образом в либерализме левое крыло выступает за более сильное государство, сближаясь с позицией социал-демократии, а правое призывает к уменьшению государственного вмешательства в экономические отношения, сближаясь все больше с либертарианством.
Либертарианство в экономических отношениях также придерживается классических принципов либерализма, проповедует право неограниченной частной собственности и выступает за свободный рынок как регулирующий фактор, выступая против всяких методов регулирования со стороны государства. Свобода, писал Фридман в своей работе «Капитализм и свобода», не существует без частной собственности и рыночных отношений.
Все хозяйственные отношения индивид-субъект должны строиться через свободные договоры, отношения субъект-субъект определяет только стихийный свободный рынок и неограниченная конкуренция. Ведь в соревновательном рынке законы спроса и предложения гарантируют, что блага будут предоставлены в лучшем качестве и по самым низким расценкам, а с возрастанием общего экономического богатства улучшается положение каждого.
Либертарианство не имеет ничего против концентрации огромных ресурсов и средств производства в руках немногих, но считает, что оптимальное распределение ресурсов достигается при свободной конкуренции, а любая монополия, перераспределяя ресурсы в свою пользу, влечет также невосполнимые потери ресурсов. Поэтому бороться следует не с самим фактом существования монополии, а с использованием монопольного положения для ущемления конкуренции.
Доминирующую с 19-го века и по сей день экономическую систему либертарианство считает «смешанным капитализмом», в котором государства искажают свободные рынки налогами и перераспределением части средств на социальный подкуп. Объединение государственных чиновников с корпоративными вызывает приход олигополии, основанной на эксклюзивных отношениях крупных компаний с государством, и затрудняет доступ других участников к рынку и уменьшение конкуренцию. Бороться с этим можно только путем резкого уменьшение влияния государства.
Правое крыло либертарианцев (анархо-капиталисты) выступает за абсолютный запрет на вмешательство и считает, что государство — это «организация грабежа, систематизированная и масштабная» (М. Ротбард), поэтому налогообложение, антимонопольное регулирование, централизованная кредитно-денежная политика, и т.д. подлежат упразднению. Вся экономическая деятельность регулируется не политикой, а добровольно выбираемыми частными законами и стандартами, часть из которых может быть основана на взаимосогласованном правовом кодексе. Полицейские органы и суды, обеспечивающие их выполнение, будут предоставляться на конкурсной открытой рыночной основе, их финансирование будет осуществляться в частном порядке.
Подход минархистов отводит государству в экономических отношениях минимальную власть, единственной его задачей была бы защита от краж, нарушения контрактов, мошенничества и гарантированное соблюдение законов о собственности. Именно такое минимальное государство - ночной сторож, ограниченное узкими функциями, пусть и с правом на принудительное взимание минимальных налогов, может быть оправдано, как не нарушающее права индивида.
Оба подхода предполагают, что если государство более не выступает в качестве регулятора экономики, то его место занимают общественные силы в лице развитого самоуправления, самоорганизации людей в различные общества и социальные институты. Считается, что, преследуя личные и групповые экономические интересы, их равнодействующая составляющая в результате приведет к социальному общественному благу.
Социал-демократия в экономических отношениях претерпела существенные изменения. Отказавшись от революционных методов классовой борьбы, она до сравнительно недавнего времени ставила главной целью построение социализма по эволюционному пути через расширение государственной собственности на основные и стратегические отрасли. Государству отводилась роль обеспечения баланса между капиталом и наемным трудом. Основным был постулат, что именно трудовой вклад индивида, через систему занятости, подтверждал его право на участие в общественном распределении.
Идеологический кризис 70-80 гг и крах социалистической модели экономики СССР внесли существенные коррективы в социал-демократию и ныне она отходит от принципа установления общественной собственности на средства производства, распределения и обмена. Поскольку этого тренда стали придерживаться практически все социал-демократические партии Западной Европы, то в нашем анализе необходимо рассмотреть и эти современные взгляды.
Итак, в хозяйственных отношениях социал-демократия сейчас признает существенную роль частной собственности. Она больше не обязывает общество к государственной собственности на промышленность и вместо этого защищает «рыночную предприимчивость и жесткость конкуренции» (Конституция британской лейбористской партии). Она выступает за смешанную экономику, что предполагает сочетание различных форм собственности и методов управления производством. Основное значение приобретают не формы владения, а участие в управлении. Она признает повышение конкуренции не только между предприятиями (связка субъект-субъект), но и внутри предприятий между рабочими группами (связка группа-группа) и отдельными специалистами (связка индивид-индивид и индивид-группа), возникший из-за изменения в социальной структуре рынка труда. Такая конкуренция, гибкость и индивидуальная свобода требует новых коллективных инструментов реализации экономических отношений. Выступая как один из таких инструментов, государство в большей степени должно ориентироваться на то, чтобы индивид смог найти себе место на рынке труда. От государства всеобщего благосостояния совершается переход к государству «социальных инвестиций».
На практике экономические взгляды западноевропейской социал-демократии весьма многообразны - от «соучастия» рабочих в управлении (Германия) до «нейтрализации капитала» (Швейцария, Австрия), от создания «фондов рабочего капитала» (Швеция) до проектов «демократического планирования» (Франция, Италия). Но во всех из них сохраняется влияние государства через регулирования в той или иной степени: «Мы исповедуем принцип: конкуренция — насколько возможно, государственное регулирование — насколько необходимо» (Гамбургская программа СДПГ).
Підписуйтесь на наш Telegram канал Enigma