Глава 8
повествующая о гнусном доносе господина Юрикава Дуркоэмона на господина Беркутувара Ингварэмона
Однажды, когда господин Повелитель Павильона Лунного света праздновал свой день рождения в окружении друзей, к нему внезапно заявился незваный господин Юрикава Дуркоэмон. Но пришел он не сам, а привел с собой одну из своих омерзительных подружек, мотивируя это тем, что она когда-то жила на одной улице Восточной Столицы с усадьбой господина Ингварэмона. Звали эту сомнительного происхождения даму Нагороновака Танико. Пришел же господин Гнилисцукэ Маньяката лишь с целью насытиться и испить большое количество сакэ, так как господин Беркутувара Ингварэмон славился своим радушием и гостеприимством. Это было очень нетактично и опрометчиво со стороны господина Юрикава Дуркоэмона появляться в такой день у такого важного даймё, как господин Ингварэмон, род которого восходил к солнцеликой богине Аматэрасу.
Среди же приглашенных гостей был и господин Гириценоскэ Даркэ, которому сразу же не понравилась вызывающая бесцеремонность господина Дуркоэмона, которому – как низшему существу – в такие дни был запрещен вход в усадьбу господина Беркутувара Ингварэмона. Но господин Гириценокэ Даркэ, не желая устраивать скандал, скромно промолчал, чем в дальнейшем заслужил одобрение всех присутствующих на празднике гостей. Тем более, что господин Ингварэмон, хотя и пораженный вызывающей наглостью господина Гнилисцукэ Маньякаты, не стал изгонять его из своего дома но, руководствуясь принципами ненасильственной этики, приказал потчевать также и наглеца – вместе с приведенной им наглой самкой.
Господину Дуркоэмону и его спутнице дали отдельно хранящиеся от человеческой посуды миски и положили в них пищу. В отдельные же черепки от кувшинов им налили сакэ. И пока гости наслаждались беседой, незваные гости жадно накинулись на сакэ, не забывая при этом и поглощать предложенную им пищу. А дабы они пореже беспокоили гостей и хозяина дома, то перед ними были поставлены отдельный кувшин сакэ и в собачьей кастрюле положены кушанья. В кошачьем же поддоне перед ними были салаты и суши, которыми зарвавшиеся плебеи закусывали неумеренно поглощаемое ими сакэ. Почему же такая посуда, неподходящая для людей была предложена хоть и скверным, но гостям, спросите вы. И вам ответил бы каждый, кто был на этом вечере: потому что существа, подобные господину Юрикава Дуркоэмону и его преотвратной внешности спутницы, не могут считаться людьми по причине не только их низкого происхождения, но и гнусного поведения как в своих лачугах, так и даже прилюдно.
Итак, вечер был несколько подпорчен неприятным визитом, но вскоре гости перестали обращать внимание на громко чавкающих и еще громче отрыгивающих гостей. Мы, жители Востока, умеем оградить себя от неприятных ощущений, даже находясь в непосредственной близости от их источника. Но вскоре случилось то, чего можно было ожидать с большой уверенностью. Перепив сакэ, господин Дуркоэмон начал громогласно распевать своего сочинения мантры о сохранении жизненной энергии, призывать собравшихся вместе с вторгшимися северными варварами и их местными приспешниками восстать против законной власти и стал испускать ветры из непотребного отверстия. Оскверненного к тому же тем, что господин Гнилисцукэ Маньяката Дуркоэмон назвал «сохранением жизненной энергии». Впрочем, его кривой лживый рот также использовался господином Дуркоэмоном для пресловутого «сохранения энергии».
Подобной дерзости не смог выдержать даже господин Беркутувара Ингварэмон, хотя и крепился, как мог, дабы не испортить праздник своим гостям. Но когда господин Дуркоэмон слишком настойчиво стал предлагать гостям и ему самому изменить присяге – что самое ужасное в этом было, так присоединение к диким варварским племенам с целью уничтожения древней цивилизации нашего народа! – господин Ингварэмон несколько раз учтиво попросил распоясавшегося господина Дуркоэмона замолчать или покинуть его дом. К сожалению, опьяневший и вошедший в ораторский раж, господин Юрикава Дуркоэмон не внял настойчивым просьбам хозяина усадьбы. И тогда господин Беркутувара Ингварэмон схватил трость и принялся хлестать ею господина Дуркоэмона по спине, требуя, чтобы он назвал ему имена своих сообщников по подготовке подлого и гнусного мятежа.
Однако гости, не желая дабы из-за премерзкого господина Дуркоэмона у хозяина дома испортилось настроение, дружно вышвырнули мерзавца Гнилисцукэ Маньякату за ворота. Его спутница, Нагороновака Танико, убежала еще раньше, испуганная таким поворотом хода событий, чего она, долго жившая среди северных варваров и набравшаяся от них самых отвратительных нравов, ожидать никак не могла.
А подлый господин Юрикава Дуркоэмон, после долгих метаний меж страхом и жадностью, жаждой мести и предчувствием расплаты, побежал к охранителям закона и написал донос на господина Беркутувара Ингварэмона в том, что он избил его, Дуркоэмона, совершенно безвинно. Но вот свою спутницу он в доносе как свидетеля не упомянул, ибо гнусная Нагороновака Танико была шпионкой северных варваров, посланная ими сеять смуту, злобу и ненависть среди населения.
Підписуйтесь на наш Telegram канал Enigma