Еще один взгляд на будущее мирового капитализма в представлении очередного автора сборника «Есть ли будущее у капитализма?».
Крэг Калхун: что грозит капитализму
В отличие от предыдущих авторов (здесь, здесь и здесь) К. Калхун не верит в грядущий всеобщий кризис мировой капиталистической системы. Согласно его взглядам, все эти причитания о нем отражают взгляды стран старого ядра капиталистической миросистемы, которые в настоящее время теряют свои привилегии и свои выгодные позиции. По его мнению, сейчас происходит перераспределение экономической энергии из давно сложившихся экономик ядра в Европе и Северной Америке в новые развивающиеся регионы Азии, Африки и Латинской Америки. Это ведет к преображению капитализма, к необходимости признать, что капитализм ни в коей мере не является замкнутой системой, он очень сильно зависит от отношений с политической властью и социальными институтами. Очень многие его проблемы связаны именно с этой не экономической зависимостью. Ведь именно государства обеспечивают капиталистические рынки правовыми и монетарными условиями существования. Эпоха капитализма по сути совпала с эпохой национальных государств. И вызовы, стоящие перед капиталистической системой, отражают вызовы, стоящие перед государствами. Тем не менее, они приведут не к развалу этой системы и ее уходу с исторической арены, а к преобразованию, когда капитализм, хотя и перестанет быть господствующей мировой системой, но в любом случае останется весьма важной и влиятельной силой нового мироустройства.
Одна из важных частей капитализма, которая, по Калхуну, претерпит существенные изменения – это финансиализация. Являясь важнейшим инструментом, который наделяет капитализм динамизмом и способностью к быстрому расширению, она также несет в себе массу проблем. Отвлекая средства от инвестирования в производительные предприятия, она поощряет спекуляцию, надувание длительных «пузырей», что в конечном итоге привело к значительному расслоению общественного богатства и неравенству в доходах в экономиках всех крупных капиталистических стран. Если в 1970-х годах на долю финансовых инструментов приходилась 1/4 вложенных средств, то в предкризисный 2008 г финансиализация довела это общее значение до 75 %. Сейчас финансовые активы в 4 раза превышают объем рыночной капитализации всех компаний и в 10 раз — совокупный мировой ВВП. Такой глобальный феномен представляет собой, в тоже время, главную внутреннюю уязвимость капитализма. Это наглядно показал кризис 2008 г. Он ни в коей мере не являлся «классическим» кризисом перепроизводства, наподобие Великой Депрессии. И хотя он оказал огромное влияние и на остальные секторы экономики, это все же в основном был финансовый кризис, течение которого усугубил безмерный рост глобальных финансовых активов.
Главная проблема финансиализации лежит даже не периодическом надувании пузырей и их схлопывании. Она заключается в перетоке средств из «реального» производственного сектора в «виртуальную» экономику. Это ведет к превышению доходности по инвестициям в сравнении с доходностью от занятости на производстве, сельском хозяйстве или сфере услуг. В результате труд трейдеров вознаграждается значительно больше, чем труд предпринимателей в других сферах. Н-р, в 2010 году объем бонусов для работников инвестиционных банков и хедж-фондов в одном только Нью-Йорке составил 20,8 млрд долларов! И все это случилось уже после того, как крах рынка продемонстрировал, какой ущерб финансиализация может нанести всей остальной экономике. Такое положение не может длиться долго и для снижения возможности системного риска государства будут вынуждены прибегать к определенному уровню регулирования в этой сфере. Это в свою очередь приведет к изменению современного капитализма, когда экономика с более распространенным предпринимательством может быть более устойчивой, добиться больших успехов, чем та, в которой будет господствовать финансовый капитал.
Еще одно грядущее изменение капитализма, будет вызвано, по мнение Калхуна, институциональными преобразованиями. Ведь эта экономическая система, неизбежно порождающая риск и неустойчивость, зависит не только от организации рыночных механизмов, но и от некоторой структуры поддерживающих его социальных и культурных конструкций, институтов, которые помогают обычным людям справляться с трудностями. Сюда относятся здравоохранение и образование, пенсионное обеспечение и социальная защита, строительство необходимой инфраструктуры и использование плодов исследований, финансируемых государством, для частной коммерческой деятельности. В значительной степени прибыльность и рост капитализма зависят от издержек на эти сферы. В течение нескольких последних десятилетий социально организованное сглаживание рисков было в изрядной степени разрушено. Произошло это под воздействием финансиализации, когда фирмы и корпорации вынуждены снижать издержки, чтобы «показать» как можно больше прибыли в отчетности и сохранить расположение капризных финансовых рынков. В противном случае это грозило выводом капитала и поглощением. В результате сложилась ситуация, когда компании не оплачивают полную стоимость общественных инвестиций, загрязняют окружающую среду и производят отходы, но не несут значительных финансовых, человеческих или природных издержек, обусловленных этим ущербом. Все эти издержки экстернализируются, ложась на государство, а в конечном итоге, на семьи и обычных граждан. В период ощутимого экономического роста большинство людей готово мириться с таким положением дел в обмен на занятость и рост заработной платы. Но в последние десятилетия этот негласный социальный договор трещит по швам и в США, и во многих других странах. Гражданское недовольство, политическая нестабильность – это предвестники социальных движений, которые определят возможные институциональные изменения, и могут как стабилизировать капиталистическую систему, так и создать условия для более справедливого распределения прибылей. И хотя в последние 450 лет государственный капитализм был исключением, но, возможно, эта его разновидность получит большее распространение в будущем. Ключевой момент заключается в том, что будущий капитализм не обязательно будет продолжением «либерального капитализма», господствовавшего два последних столетия западной истории. Связь между капитализмом и либеральной демократией, которую внушали нам с такой настойчивостью многие годы, вполне может оказаться лишь способом привязать капитализм к политике, обусловленным конкретными историческими условиями. Со сменой условий, произойдет и изменение, а то и замена, этой связи. Примеры подобных изменений мы уже наблюдали: тот же советский коммунизм уже предполагал нечто вроде государственного капитализма; такой капитализм работал при фашизме; развитие подобного капитализма происходит сейчас в Китае.
Следующая одна сфера, которая, по мнению Калхуна, может помочь грядущей метаморфозе капитализма – это неформальный сектор и незаконный капитализм. Такими замысловатыми терминами он обозначает теневую экономику. Повсеместная финансиализация служит причиной существенного ослабления основных институтов, играющих важнейшую роль для стабилизации капитализма. К ним относятся государственные регулирующие органы, профсоюзы, сами корпорации. Но поскольку свято место пусто не бывает, то ослабление таких формальных институтов неизменно порождает развитие и усиление неформального сектора. Именно он предоставляет альтернативу для выживания значительной доли населения, позволяя справиться с плохой работой государственных и общественных организаций. Он построен на уровне сообщества и сети личных связей и может быть разным по масштабу: от бартера мелких услуг ты – мне, я – тебе и теневых денежных сделок при сдаче жилья в аренду, до добычи полезных ресурсов, наподобие янтаря, и отмывания денег через офшоры. Этот сектор, лежащий вне пределов права и налогообложения, является головной болью для любого государства, стремящегося вывести такие отношения из тени. В тоже время — это огромный источник креативности. Вспомним хотя бы знаменитые «гаражи», в которых начинали многие известные изобретатели и предприниматели.
За последние десятилетия этот сектор значительно разросся в объемах. Так, по данным совета Всеобщей Конфедерации Профсоюзов, в начале 1960-х годов на долю теневой деятельности в мире приходилось 5,6% мировой экономики, сегодня в тени скрыто уже более 33% мирового ВВП, или $39 трлн. Такой бурный рост ведет к парадоксальной ситуации, когда огромный поток капитала, ушедший в тень, отнимает средства у формального сектора, но в тоже время это снижает риски и зависимость от рыночных механизмов. Учитывая же взаимное проникновения и переплетение незаконных и законных секторов, кто знает какой более сложный мир, угрожающий тому капитализму, который мы знаем, будет в результате построен.
Продолжение следует
Підписуйтесь на наш Telegram канал Enigma