Збигнев Бзежинский как-то сравнил мир с шахматной доской, где великие гроссмейстеры типа него самого, Киссинджера, Рейгана и других, двигали фигурками, играя в геополитические игры по переустройству мира. Но времена изменились, американские гроссмейстеры подрастеряли свои умения и на сцену вышли другие игроки. И играют они не в шахматы, а в гораздо более сложную игру – в древнекитайскую Го.
В этом обзоре, основанном на статьях из различных изданий, таких как «per Concordiam», «DIÁLOGO», «Foreign Affairs» и др., речь пойдет о китайской глобальной стратегии для приобретения экономического и политического превосходства на мировом уровне. Когда вникаешь в подробности реализации этой стратегии и смотришь на ее результаты, поневоле хочется снять шляпу перед стратегическим мышлением руководства Китая. Нашей украинской политической «элите», что прошлой, что нынешней, такое мастерство и не снилось.
Геополитическая игра в «Го»
На данный момент экономика Китая считается 2-й в мире, занимает 1-е в мире по объёму валютных резервов, и т.д., и т. п. Я уверен, о всех невероятных достижениях этой страны вы наслышаны немало. Но каким образом Китаю удалось достичь таких поразительных результатов за такой короткий промежуток времени? Главной причиной успеха является умение китайцев «играть в долгую», воплощая в жизнь основные принципы древнекитайской игры «Го». Тем, кто не знаком с этой игрой, возраст которой оценивается от 2 до 5 тысяч лет, необходимо знать, что игра основана на стратегии, а ее цель - окружить гораздо большую территорию чем противник и захватить фигуры противника, окружив их. Она на порядок сложнее шахмат, с количеством вариантов ходов больше, чем количество атомов во вселенной, и представляет собой комбинацию генеральных стратегий, оперативного искусства и тактических битв, которые реализуются на игровой доске одновременно. Еще одно ее характерное отличие от шахмат заключается в том, что в «Го» фигуры добавляются по ходу игры, а не убираются с доски.
Китайское руководство со времен Дэн Сяопина строило свою внешнюю и внутреннюю политику на далекую перспективу, предпочитая долгое время действовать мягко и скрыто. Вначале, встав на сторону Запада в его противостоянии с СССР, Китай искусно провел экономическое возрождение своей страны, вовсю используя гонку западных корпораций за прибылью. Как писал классик марксизма, цитируя некоего британского профсоюзного активиста: «Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову». На что капитал готов пойти при 100 или 300% мы тоже хорошо знаем. Затем, успешно усыпив бдительность американцев, которые почивали на лаврах победителя в Холодной войне, Китай в это время активно занимался приобретением компаний, продвигал инфраструктурные проекты, организовывал академическое сотрудничество, заключал соглашения в сфере исследований и развития, спонсировал аналитические центры, не гнушался промышленным шпионажем в огромных масштабах. При этом он тратил огромные средства на создание в общественном сознание разных стран своего положительного имиджа, н-р, он вложил 3,5 млрд. долл. только в европейские медийные платформы за последние несколько лет и в рамках инициативы BRI (см. ниже) открыл 233 новостных медиа в 107 странах. Все это принесло свои плоды. Помимо грандиозного экономического успеха, достигнутого Китаем за несколько десятков лет, впечатляют и уровень политического влияния, которое китайское руководство весьма успешно использует в своих целях. Примером этому может послужить отношение подавляющего большинства стран Африки и Латинской Америки к российско-украинской войне, которые полностью стоят на позициях Китая в этом вопросе.
Один пояс, один путь
Одним из ключевых инструментов в достижении стратегических целей Китая, в полном соответствии с сутью игры «Го» по окружении территории противника, коим являются для них США, послужил глобальный инфраструктурный проект «Belt and Road Initiative» (BRI). За какие-то 10 лет, а инициатива была впервые выдвинута Си Цзиньпином в 2013 г, Китай добился просто невероятных успехов в распространении своих экономических и политических интересов по всему миру. На данный момент, по данным главной официальной газеты Китая «Жэньминь жибао», к инициативе присоединились 150 стран и 30 международных организаций, импорт и экспорт Китая с этими станами превысил 19 трлн долларов в период 2013-2022 гг, а в целом на BRI приходится 40%(!) мирового ВВП. Особенно впечатляют успехи проекта в Африке, на которую приходится самое большое количество стран-участников, в Латинской Америке, долгое время считавшейся «мягким подбрюшьем» Штатов. Ну и в Европе, основном стратегическом союзнике Штатов, эта инициатива тоже добилась значительных успехов.
Большой интерес при анализе реализации проекта «Один пояс, один путь» представляет изучение методов, с помощью которых страна добилась таких ошеломительных успехов. Главным среди них стала дипломатия «долговой ловушки». Китай начал ее широкое применение в Африке, использовав этот континент как лабораторию для своей модели неоколонизации. Теперь он стремится повторить этот подход на других континентах, особенно, в Латинской Америке. По данным различных исследований (н-р, здесь), только в рамках этого проекта китайское правительство и китайские государственные банки заняли другим странам более 1 трлн долларов, что сделало Китай самым крупным кредитором в мире для стран с низким и средним уровнем доходов. Результаты разительны, н-р, 42 страны имеют долю публичного долга перед Китаем более 10% ВВП. Истинный же масштаб тотального долга, неизвестен, так как многие кредиторские соглашения покрыты тайной, заключается на условиях конфиденциальности. По оценкам, только скрытые долги достигают 385 млрд долларов. Часто такие сделки заключаются с коррумпированными или авторитарными правительствами.
При предоставлении кредитов Китай демонстрирует подход «единого окна», вынуждая получателя заключать контракты с китайскими поставщиками, нанимать китайские компании для проведения работ. Часто при этом он требует предоставления залога для покрытия рисков (80% по ссылке вверху) или оставляет за собой право на разрыв соглашения или на немедленное погашении кредита в случае значительных изменений в законодательстве(!) или политике(!) страны-получателя (90% от изученных контрактов). Все это реально может привести к подрыву суверенитета страны-заемщика, усилению политической и экономической зависимости от Китая. Многие наслышаны о том, как Китай получил в 99-летнюю аренду порт Хамбантота в Шри-Ланка, после того как эта страна не выполнила свои кредитные обязательства. Сейчас Китай там строит военно-морскую базу. Другим ярким примером является проект в Аргентине, где китайское правительство профинансировало и построило в Патагонии центр управления космическими полетами и спутниками стоимостью в 50 млн долларов. Сделка предусматривает для Китая бесплатную “аренду” земли сроком на 50 лет. С начала строительства объект находится в ведении китайских военных. Еще одна показательная история произошла в Эквадоре, где гидроэлектростанция Кока Кодо Синклер, самый важный инфраструктурный проект в истории этой страны и стоивший 2 млрд долларов, была построена китайской компанией и сегодня имеет бесчисленное множество строительных недостатков. Она не работает даже на 30% мощности и Китай списал часть долга в обмен на 30-летнюю концессию. Теперь Китай производит электроэнергию в Эквадоре и продает ее ей же.
Справедливости ради надо уточнить, что Китай использует «долговую ловушку» не во всех случаях. Так, в период с 2001 по 2017 год он реструктуризировал или простил кредиты 51 стране-должнику, в основном участникам BRI, без конфискации их государственных активов, скорее всего ввиду их непривлекательности. Так же, справедливости ради, надо признать, что не все так радужно с этой инициативой в последние несколько лет, не взирая на бравурные рапорты китайцев. Африканские страны-участники на своей шкуре почувствовали все «прелести» китайской неоколониальной политики и резко сократили займы у китайских банков:
Пандемия ковида также внесла свой вклад, показав хрупкость международных логистических цепочек и значительно урезала движение продукции и капитала. С началом российско-украинской войны, когда Китай, по сути, занял позицию поддержки России, Европа ужесточила антикитайскую риторику и начала снижать свое участие в проектах под эгидой BRI. К чему при вели эти негативные факторы хорошо видно на схеме внизу.
Американская альтернатива
А что же Штаты? Имеется ли у них какое-либо подобие BRI и есть ли хоть какие-то успехи в противостоянии на этом поле битвы? Можно сразу исключить из рассмотрения новый транспортный коридор IMEC (India-Middle East-Europe Corridor), объявленный G-20 не так давно. Это пока не больше, чем декларация о намерениях, которая вообще может не выйти на этап практической реализации в свете нынешнего конфликта Израиль-Хамас. Можно также забыть о соглашении TPP (Trans-Pacific Partnership), которое продвигал Обама. После его заключения в 2016 г между 12 странами Азиатско-Тихоокеанского региона, США вышли из него при Трампе.
Одной из альтернатив китайскому «Пути» на данный момент является инициатива PGII (Partnership for Global Infrastructure and Investment), запущенная G-7 аж в июне 2022 г. Эта инициатива является переформатированием другой инициатива - B3W (Build Back Better World), объявленной Байденом в июне 2021 г, которая в свою очередь представляет собой развитие проекта BDN (Blue Dot Network), основанного в 2019 г. Как видно из этой череды переименований и переформатирований результаты предыдущих проектов были явно не лучшими. Если провести анализ BRI и PGII по цифрам, то согласно планам на момент объявления инициативы, PGII к 2027 г собиралось вложить в различные инфраструктурные проекты в странах развивающегося мира до 600 млрд долларов, из которые 200 млн должны предоставить Штаты. То есть ежегодно США собиралась вкладывать 40 млрд долларов, а вся «семерка» 120 млн. Сравните это с вкладом Китая в BRI: 67,8 млрд дол только в 2022, при общей сумме инвестиций с 2013 г больше триллиона. Сравнение явно не в пользу Америки, тем более что за Китаем стоит десятилетний практический опыт работы с крупнейшими проектами по постройке высокоскоростных ж/д магистралей, строительству глубоководных портов, шоссейных магистралей, электростанция и много другого. США на данный момент могут только похвастаться подписанием нескольких проектов, большая часть их которых в лучшем случае находится на стадии проектирования, а не реализации. Крупнейшими среди них являются проект предполагаемого строительства 4 солнечных электростанций в Анголе на 2 млрд дол (интересно, чьи компоненты солнечных батарей будут поставлены на них, учитывая, огромное лидерство Китая в их производстве), 600 млн контракт на прокладку телекоммуникационного кабеля, соединяющего Сингапур с Францией и 320 млн проект на модернизацию и строительство сотни больниц в Кот-д'Ивуаре. Остальные несколько проектов со стоимостью максимум в несколько десятков миллионов долларов не стоят даже упоминания. Для контраста, средний размер строительных контрактов, заключенных Китаем в рамках BRI был 496 млн дол в 2021 г и 330 млн в 2022.
Другая более реальная альтернатива, осуществляемая уже только правительством США и касающаяся только стран Африки – это Prosper Africa. Она было запущена в 2019 г и на данный момент имеет в своем портфолио 1238 выполненных проектов в 49 странах с общим объемом инвестиций и экспорта в страны Африки в 70,8 млрд долларов за 4 года существования. Опять же сравним это с 23 млрд инвестиций в Африку от Китая только в 2020 г плюс добавим 200 млрд долларов экспорта ежегодно.
Если даже сложить вместе предполагаемые вложения США в рамках PGII с проектами для Prosper Africa, то и тогда это не идет ни в какой сравнение с общей стоимостью проектов BRI в 2,5 трлн долларов на 2021 г. Так что вывод можно сделать однозначный: США проиграли эту битву. Смогут ли они выиграть войну — это вопрос интересный и о нем мы поговорим в другой раз.
Урок для Украины
Самый первейший и самый важный урок, который мы можем извлечь из приведенного выше анализа, это осознание важности выработки долговременной стратегии для нашей страны.
Украина на момент распада СССР экономически была одной из сильнейших советских республик: с мощнейшим ВПК, развитым машиностроением, своей атомной энергетикой, производила уникальные самолеты и строила космические ракеты. И за 30 с лишним лет независимости все это было просрано и разворовано. Теперь максимум на что способна наша страна – это производство зерна и проталкивания его подешевке в страны Африки. И не нынешняя война тому виной. Доведение страны до ручки началось еще со времен Кучмы, который так и не получил ответ на свой ключевой вопрос: что же ему строить. Вот и построил то, на что мозгов хватило, а каждый последующий президент, включая нынешнего, только усугублял положение дел.
Теперь страна стоит на грани катастрофы,практически полностью завися от денег и оружия, которое нам поставляет Запад. В это время наша политическая «элита» и «патриотическая» украинская «интеллигенция» заняты чем угодно, но только не своим главнейшим делом – выработкой программы стратегического развития государства и общества. А масса «мудрого» украинского народа вместо того, чтобы поставить на место всю эту зарвавшуюся сволочь, сносит памятники Пушкину, исходит злобой на песни Цоя, и прячась от мобилизации, строчит в соцсетях посты о великой победе и границах 91 года.
Это с таким «багажом» мы собираемся воевать и дальше, а затем строить процветающую Украину? За счет чего мы собираемся победить и на какие, извините, шишы мы собираемся процветать? Чем мы будем привлекать назад 6 млн беженцев, выехавших из страны, треть из которых уже сейчас не хочет возвращаться назад после окончания войны? Каким должно быть положение нашей страны в мире через 5, 10, 30 лет? Где, черт возьми, те люди, которые могут дать ответ на эти вопросы и повести за собой через «кровь, пот и слезы» к ясным и вдохновляющим целям? Неужели у китайцев ума оказывается намного больше, чем у нас?
Мой телеграм-канал: https://t.me/sergius_ak
Підписуйтесь на наш Telegram канал Enigma