Вчора відбувся черговий обмін полоненими. Звільнили 22 особи. Це, звичайно, дуже мало, у полоні у росіян зараз перебуває дуже багато українців.
І ще один момент, ви бачили, щоб росіян віддавали назад в РФ ось у такому стані?
Схоже, що російські концтабори для українських військових за жорстокістю перевершують навіть концтабори нацистів часів Другої Світової війни.
Та й чого від них чекати, якщо вони своїх громадян катують та вбивають у в'язницях?
Вчора прочитала звіт Володимира Осєчкіна, це "ГУЛАГУ.НЕТ".
Саме про все це він і писав...
Vladimir Osechkin: "Когда шла первая волна захвата и когда российская пропаганда трубила про неких нацистов, националистов, которых, вот, обязательно нужно денацифицировать, то первые волны пленных подвергали наиболее жестоким пыткам, избиениям.
Каждый, к кому они (украинские пленные) попадали в руки, считал своим долгом им отомстить, шла политическая работа по промывке мозгов солдатам и офицерам со стороны политруков, настраивали, рассказывали про ужасы, которые якобы сотворяют украинские солдаты с российскими пленными. И на всё на это наслаивался низкий уровень культуры, склонность к садизму, абсолютная бесконтрольность, вседозволенность и вот эта агрессивная путинская российская пропаганда. Всё это привело к тому, что людей сначала содержат первые десять-двадцать дней в армейских подразделениях, в палаточных лагерях, связанных, подвергая регулярно жестоким избиениям".
Юлия Латынина: «Это делают просто солдаты?»
Владимир Осечкин: Там все отмечаются. Да, это делают в первую очередь солдаты, но, в целом ряде подразделений у нас есть уже показания, что и генералы и полковники, к которым привозят некоторых пленных, они тоже проявляют жестокость и на глазах солдат тоже каким-то образом наносили удары, били, показывая, что бить можно и даже нужно.
….
Для украинцев было шоком, они не ожидали, что вот так ведут себя те люди, которые живут, вот, через границу, имеют дружеские связи, с кем они росли вместе. Или, как у молодежи, по линии спорта, друг к другу ездили на соревнования, вдруг, в один момент, те же самые люди будут их бить и пытать. Это, конечно, для них было шоком.
Потом, помимо садизма, массового психоза, конечно, ещё приезжала контрразведка ФСБ, которой надо было максимально снимать показания и получать военную информацию. Есть целый ряд случаев, когда просто хаотично расстреливали.
….
Спецназ сломал целый ряд резиновых палок об пленных и чтобы не списывать утрату этих палок с баланса, они поступили очень продуманным способом, они начали нарезать пластиковые трубы и бить ими. Во-первых, тогда это не спецсредство и его не жалко разломать об пленного. Во-вторых, их потом можно сбросить в котельную, сжечь, на них не останется никаких следов ДНК.
…
Они изначально себя ведут как закоренелые преступники.
….
Медиков впутали во всю эту историю. Конечно, тюремная медицина никогда не блистала какими-то высокими знаниями, хорошим оборудованием, но, всё-таки, как-то медики старались быть почеловечнее внутри системы. А, вот этот массовый психоз и игра, там, в войнушку, привела к тому, что медики в тюрьмах превращаются в элемент войны. Вскрылось огромное количество садистов и внутри медицинского управления УФСИН России. Где-то они принципиально отказываются лечить, а где-то получают указания от кураторов этих учреждений не оказывать медицинскую помощь или оказывать её формально-минимально, давая возможность развиваться гангренам, воспалениям и так далее.
….
Юлия Латынина: «Где Красный Крест?»
Владимир Осечкин: «Я не знаю, я ни разу, за всю свою жизнь ни с одним представителем Красного Креста не встречался».
Подробнее в этом важном разговоре по ссылке
Підписуйтесь на наш Telegram канал Enigma