Друзья, я обращаюсь ко всем, кто меня знает. Не предполагал, что это произойдет именно со мной, но оно все же произошло. Я нахожусь в довольно сложном, можно сказать, отчаянном положении. С одной стороны, мне неловко писать о том, что со мной случилось более полугода назад, особенно на фоне происходящих сегодня политических событий, но с другой - моя жизнь и моя судьба требует, на мой взгляд, грамотного и компетентного вмешательства со стороны. Я долго не хотел писать об этом, но и умалчивать более не могу.
----------------------
Вечером 28 февраля 2022 г., на 4-ый день с начала полномасштабного вторжения российских оккупантов в Украину, находясь в Киевской области, где я проживал в арендованной квартире с августа 2021 г., мной был услышан сигнал воздушной тревоги и я быстрым шагом отправился в ближайшее коллективное бомбоубежище.
Примерно через полчаса моего там нахождения, я был опрошен находившимся там же бойцом территориальной обороны на предмет документов, которые у меня всегда с собой.
Приблизительно через 15 минут в бомбоубежище прибыл наряд национальной полиции Украины, вооруженный автоматами АК-74 и попросил меня предъявить документы (которые я всегда ношу с собой), что я, разумеется, сделал.
Далее они меня попросили следовать за ними на предмет установления моей личности. Предъявленный мной официальный документ их, по всей видимости, не устроил. Далее я под прицелом их автоматов направился в располагавшийся неподалеку районный отдел национальной полиции Украины.
Зайдя в здание отдела, я подвергся досмотру, все мои личные вещи (куртка, карманы, тактическая сумка и рюкзак) были досмотрены, при этом опись изъятого имущества не производилась. Наличных у меня с собой было 500 долларов США и 2600 грн. Параллельный и последующий допрос на месте проводился относительно вежливо, без каких-либо мер физического воздействия.
Далее меня попросили пройти в камеру временного заключения, т.н. «обезьянник» размером 2х3 метра с деревянной скамьей возле дальней стены размером примерно 60х60 см.
Как я позже узнал из разговоров полицейских, меня оформили как задержанного нарушителя комендантского часа, притом что в тот же день, 28 февраля, в самом бомбоубежище заявили, что сегодня комендантский час начнется в 22-00 часа и закончится в 08-00 завтрашнего утра, а задержан я был примерно в 21-30 в самом бомбоубежище, от которого до моего дома пешком минут 5-7. В отдел полиции я был доставлен примерно в 21-40.
Первые сутки в «обезьяннике» мне не давали никакой еды, только воду. В туалет водили по просьбе, которую приходилось повторять по нескольку раз. Спать было невозможно из-за жесткой скамьи, к тому же я там был уже не один, соответственно, спать приходилось по очереди, буквально урывками по полчаса-час.
На вторые и третьи сутки стали заносить еду 1 раз в день. Первый раз — просто 1 кусок хлеба (за целый день), далее со мной поделился едой, которую ему принесла его жена, один из тамошних сидельцев, с которым я там пробыл первые 2 дня, далее его увезли в другое СИЗО.
На следующее утро меня вызвали на допрос к начальнику отдела — пообщались нормально, я ему изложил свою краткую историю пребывания в Украине, попытался убедить его в том, что я не российский агент/диверсант и я думаю, мне это удалось, тем не менее, я продолжал быть удерживаемым уже более 12 часов, когда фактически моя личность уже была установлена, но никаких обвинений мне предъявлено по-прежнему не было.
К мерам воздействия, состоящим из лишения сна и скудной и редкой пищи добавились угрозы физического насилия от одного из сотрудников, который, по всей видимости, знал что я россиянин, а до подробностей моего статуса и беженства ему не было дела. Периодически слышал от других сотрудников открытые призывы расстрелять меня на месте, в т.ч. от дежурных, среди которых были и 2 женщины.
На второй день меня вызвали на допрос к оперативнику СБУ. Он был вежлив, но настойчив и мне, как человеку, которому особенно нечего скрывать, было относительно просто с ним общаться. Просто, но в то же время довольно неприятно. На допрос он принес мои личные вещи, которые они взяли из арендованной мной квартиры, произведя там незаконный обыск в отсутствие постановления, свидетелей и понятых. Никакой описи изъятого имущества также не проводилось. К счастью, из квартиры у меня ничего не пропало. При обыске были частично повреждены некоторые мелкие предметы, в частности, вентиляционные решетки.
Подчеркну, что никаких иных мер физического воздействия, будь то избиения, «растяжка», «слоник», изнасилование посторонними предметами, имитационный расстрел и прочие фишки НКВД и российской полиции ко мне не применялись. Но сам факт пребывания в тесном помещении с другими людьми, нередко находившимися в состоянии алкогольного опьянения, агрессивными, с откровенной криминальной наружностью, без возможности нормально спать, питаться, осуществлять личную гигиену, по современным европейским нормам предварительного содержания заключенных, уже является пыткой.
В день, когда я был освобожден (5 марта 2022 г., примерно в 18-00, проведя в общей сложности более 4-х суток в «обезьяннике»), меня снова допрашивал оперативник СБУ. Непосредственно перед моим освобождением, мне принесли мой компьютер, который невозможно запустить без сканирования отпечатков моих пальцев. Я прямо через решетку разблокировал его и далее его унесли на изучение содержащейся на нем информации.
Разумеется, я не давал своего добровольного и осознанного согласия на изучение моих персональных данных, документов и файлов (включая объекты интеллектуальной собственности третьих лиц, как, например, рукописи книг), притом что к этому моменту уже была установлена моя личность. Но в силу обстоятельств этих дней, я посчитал, что лучше будет не сопротивляться вооруженным людям из спецслужбы страны, с которой моя страна (гражданином которой я формально по-прежнему являюсь) ведет агрессивную и безумную войну. Тем более, что никаких материалов, компрометирующих меня там не было, да и не могло быть в принципе.
И уже совсем перед тем как меня окончательно освободили, состоялась классическая попытка вербовки меня оперативником СБУ — «Ну что, будешь на нас работать?». Я ответил, что я люблю Украину, но работать на ее спецслужбы отказываюсь. На что он в свою очередь заявил — «Значит оставайся здесь». Это был уже фактически откровенный вербовочный шантаж.
Когда мне выдавали мои вещи в отделе, представитель СБУ мне повторно задал вопрос, хочу ли я работать на них? Я подтвердил свой категорический отказ.
В выданных мне вещах была моя сумка, взятая ими из арендуемой мной квартиры, также мне была отдана обратно моя тактическая сумка, телефон и книги, включая «Том Хаоса». Из денег остались лишь 2 мятые 100-долларовые купюры, небрежно заткнутые в одно из отделений тактической сумки.
Отсутствовали суммы в 300 долларов и 2600 грн, а также рюкзак. На мой резонный вопрос где деньги и рюкзак, мне ответили, что они в полиции и что надо на следующий день будет подойди за ними в отдел. Причем, мол, что деньги лежат в рюкзаке.
Без особой надежды я пришел на следующий день, мне выдали лишь пустой рюкзак. Денег, разумеется, там не оказалось. Я было спросил главного из отдела СБУ, он сказал, что все передал начальнику полиции, которого к тому времени не было на месте. Здесь я понял, что деньги мне, к сожалению, не вернут. Что называется, «спасибо, что вообще не убили».
За все время моего нахождения в отделе полиции я пытался узнать имя хотя бы одного полицейского, но на мои вопросы они либо отшучивались, либо отмалчивались. Поэтому я понял, что подавать какие-либо заявления в данный отдел полиции не имеет ни малейшего смысла. В дальнейшем мной были поданы заявления через адвоката первичной правовой помощи, предоставленным УВКБ ООН по Украине. Исчерпав возможности первичной правовой помощи, я обратился за вторичной бесплатной правовой помощью. Предоставленный мне центром бесплатной правовой помощи адвокат фактически встал на сторону полиции. Которая, в свою очередь, направила ему письмо о том, что я вообще ими не задерживался. Однако я параллельно написал во все возможные силовые инстанции Украины, итогом чего стало служебное расследование, которое в настоящий момент ведется руководством национальной полиции Украины в отношении отдела полиции в Киевской области. УВКБ ООН по Украине далее отказалось сопровождать мое дело, посоветовав нанять частного адвоката, на которого у меня, к сожалению, нет средств.
-----------
В связи со всем вышеизложенным, я выражаю открытый протест против действий правоохранительных органов Украины, сознательно допустивших бесчеловечное обращение со мной, даже худшее, чем с российскими военнопленными (по крайней мере по части сна и еды).
Я ПРОШУ всех неравнодушных людей помочь мне безопасно покинуть Украину, в которой я нахожусь уже почти 8 лет (с декабря 2014 г.), с целью получения политического (подчеркиваю) убежища в одной из стран Западной Европы, ибо в Украине я исчерпал все правовые возможности по защите своих чести и достоинства, притом что я не нарушал законов Украины и не менял (и не собираюсь менять) своих политических взглядов относительно продолжающейся против нее российской агрессии. Кроме того, с моим статусом «дополнительной защиты» здесь все это время, да и поныне, невозможно ни завести банковский счет, ни получить медицинскую страховку, ни, соответственно, устроиться на работу, ни тем более эффективно, как выяснилось, защищать свои гражданские и даже просто человеческие права.
С полным списком моей культурной деятельности в России и Украине, начиная с 2013 г., можно ознакомиться здесь.
С уважением,
Мырзин Антон Алексеевич,
Гражданин РФ, находящийся в Украине в статусе «лица, нуждающегося в дополнительной защите».
Підписуйтесь на наш Telegram канал Enigma